Как меняются ценности труда и потребления How The Values of Labor and Consumption Are Changing by (Ekaterina Schulmann) Lyrics
[Лекция «Как меняются ценности труда и потребления»]
Спасибо за лестное, хотя и несколько туманное представление, полное оценочных терминов: я понимаю, что академические аффиляции вообще мало кому понятны. Спасибо организаторам, имеющим смелость в наше время проводить мероприятия оффлайн: поверьте, для выступающих это чрезвычайно ценно. Я действительно рада возможности в начале вашего чрезвычайно прикладного собрания и вообще, находясь в среде профессионалов, занимающихся тем, что я не очень понимаю, говорить о том, что, как мне кажется, понимаю я, и что относится к сфере компетенции наших социальных наук — наук об обществе, одна из которых — это наука политология.
Выступая на такого рода ивентах, я немножко чувствую себя персонажем известного рассказа Михаила Зощенко «Агитатор». Если помните, там изображается агитатор, которого послали в деревню, чтобы он собирал пожертвования на развитие молодой советской авиации. И вот он открывает свою речь перед крестьянами следующим образом: «Вы народ неграмотный, я вам про политику расскажу. Вот тута Россия, а тута — Китай». Вот немножко в этом жанре нам придётся с вами начать. Потом, кстати, он всё-таки обнаруживает некоторый контакт со своей аудиторией, рассказывая им, каким образом падают эти молодые авиационные машины. «Вот, одна упала, корову убила, другая — лошадь». Его слушали с большим живым интересом, только в конце он понимает, что речь его немножко противоречит его основной цели. Заканчивается рассказ так: «Ну что, мужички, жертвуйте на авиацию». «Мужики, мрачно посмеиваясь, стали расходиться». Я надеюсь, что наше с вами общение не пойдёт по этим рельсам. О чём мне хотелось бы поговорить?
Тема наша сформулирована как «Изменения ценностей труда и потребления, принесённых пандемией». Прежде чем мы начнём об этом более подробно беседовать, я должна сказать, что пандемия, как и любая чрезвычайная ситуация, не приносит, вопреки распространённому мнению, ничего нового, но усиливает, что называется, масштабирует те процессы, которые шли до этого. Она делает видимым, делает наглядным то, что до этого было предметом интереса как раз общественных наук, но не широкой общественности. Я надеюсь, что в ходе нашего обсуждения это станет понятно. Начать нам нужно будет с несколько базовых вещей, вроде того, «где Россия, а где — Китай». Я прошу прощения у тех, для кого это азбучные истины. И тем не менее.
Вообще изменение потребления, как на уровне индивидуума, так и на уровне домохозяйств на уровне страны — и как станет понятно, в общем, на уровне человечества в целом — следует так называемому «закону смещения потребления» по Энгелю. Эрнст Энгель был германский, прусский экономист поздней викторианской эпохи. Он изучал расходы домохозяйств Пруссии и вот он вывел этот самый принцип, который оказался универсальным. Звучит он чрезвычайно просто. «По мере роста доходов основная доля расходов смещается от расходов на жизнь — «на необходимые блага» тут написано, на самом деле это еда — к расходам на непродовольственные товары — это в основном, если мы говорим о домохозяйствах, одежда, обувь и вообще промышленные товары». С дальнейшим ростом доходов, если он происходит, смещается эта доля потребления к потреблению услуг вообще. Если мы вспомним экономическое определение бедности, то бедность — это такое явление, в котором половина и больше ваших расходов — это расходы на еду. Некоторые экономисты эту цифру называют 40%, другие — 50%. Но общий принцип понятен: если вы тратите половину или больше, или несколько меньше, своих доходов на еду — вы бедный человек. Даже если вы чрезвычайно роскошно питаетесь — всё равно это экономическая бедность.
Почему закон Энгеля универсален? Потому что ему следует и всё человечество в целом. Смотрите: в аграрную эпоху большая часть населения Земли — крестьяне, они производят еду. С приходом промышленной революции происходит перетекание трудовых ресурсов в промышленность: человечество производит и потребляет промышленные товары. С дальнейшим ростом благополучия население Земли всё больше и больше рабочих рук, голов, душ и сердец поглощает сфера услуг, сфера сервиса. Эти услуги могут быть чрезвычайно разнообразны: образование, здравоохранение — это услуга; коммуникация, развлечение — это услуга. То есть, если выражаться в менее возвышенных терминах, люди с ростом своих доходов начинают «покупать» других людей. ==тогда когда этом они покупали еду и товары опять же==
Надеюсь, понятно, что еду и товары они не перестают покупать. Что ещё интересно?
Если у вас, к несчастью, происходит обратный процесс, то есть если ваши доходы сокращаются, закон Энгеля начинает действовать в обратную сторону: вы сокращаете сначала услуги, потом вы сокращаете товары и далее так называемые «товары неэластичного спроса» — лекарства, памперсы. Они у вас остаются, причём ==есть== некоторое усложнение вот этой прямой зависимости с наступлением информационной эпохи. Усложнение стоит в том, что чистый товар редко встречается в потребительской практике. Ну вот, например, в пандемию всех заперли в изоляции. Люди стали заказывать еду и другие товары на дом: что это такое? С одной стороны — это вроде как жизни необходимые блага и непродовольственные товары. С другой стороны, это сфера услуг. Доставка, так расцветшая во время карантинов во всём мире — это, собственно говоря, услуга. ==Люди, которые заняты в этой сфере,— люди, занятые в сфере услуг, в сфере сервиса, а не в сфере производства этих самых товаров.== В принципе, считается, что с ходом роботизации и автоматизации — производство как еды, так и не еды всё больше переходит к роботам. Люди сосредотачиваются в сфере услуг. Как это выглядит на наших данных?
Ну, вот этот печальный график из РБК нам демонстрирует реальные располагаемые доходы по сравнению с 2013 годом. Тринадцатый год вообще хорош для того, чтобы с ним чего-нибудь сравнивать. Те, кто постарше, помнят, что с 1913 годом советская власть любила сравнивает все свои достижения. Это, по-моему, столь же драматично, сколь и символично. (Так... потихонечку декорации старого мира обваливаются... я надеюсь, что они обваливаются, никого не придавив: это будет соответствовать одной из наших основных тенденций — тенденции снижения насилия. Они так медленно и выразительно осыпаются. За ними — что за ними? — то, что нам казалось зеркалом... обнаруживается, что это на самом деле — стена. Тут тоже можно сделать много выводов, в том числе и политологических).
Спасибо за лестное, хотя и несколько туманное представление, полное оценочных терминов: я понимаю, что академические аффиляции вообще мало кому понятны. Спасибо организаторам, имеющим смелость в наше время проводить мероприятия оффлайн: поверьте, для выступающих это чрезвычайно ценно. Я действительно рада возможности в начале вашего чрезвычайно прикладного собрания и вообще, находясь в среде профессионалов, занимающихся тем, что я не очень понимаю, говорить о том, что, как мне кажется, понимаю я, и что относится к сфере компетенции наших социальных наук — наук об обществе, одна из которых — это наука политология.
Выступая на такого рода ивентах, я немножко чувствую себя персонажем известного рассказа Михаила Зощенко «Агитатор». Если помните, там изображается агитатор, которого послали в деревню, чтобы он собирал пожертвования на развитие молодой советской авиации. И вот он открывает свою речь перед крестьянами следующим образом: «Вы народ неграмотный, я вам про политику расскажу. Вот тута Россия, а тута — Китай». Вот немножко в этом жанре нам придётся с вами начать. Потом, кстати, он всё-таки обнаруживает некоторый контакт со своей аудиторией, рассказывая им, каким образом падают эти молодые авиационные машины. «Вот, одна упала, корову убила, другая — лошадь». Его слушали с большим живым интересом, только в конце он понимает, что речь его немножко противоречит его основной цели. Заканчивается рассказ так: «Ну что, мужички, жертвуйте на авиацию». «Мужики, мрачно посмеиваясь, стали расходиться». Я надеюсь, что наше с вами общение не пойдёт по этим рельсам. О чём мне хотелось бы поговорить?
Тема наша сформулирована как «Изменения ценностей труда и потребления, принесённых пандемией». Прежде чем мы начнём об этом более подробно беседовать, я должна сказать, что пандемия, как и любая чрезвычайная ситуация, не приносит, вопреки распространённому мнению, ничего нового, но усиливает, что называется, масштабирует те процессы, которые шли до этого. Она делает видимым, делает наглядным то, что до этого было предметом интереса как раз общественных наук, но не широкой общественности. Я надеюсь, что в ходе нашего обсуждения это станет понятно. Начать нам нужно будет с несколько базовых вещей, вроде того, «где Россия, а где — Китай». Я прошу прощения у тех, для кого это азбучные истины. И тем не менее.
Вообще изменение потребления, как на уровне индивидуума, так и на уровне домохозяйств на уровне страны — и как станет понятно, в общем, на уровне человечества в целом — следует так называемому «закону смещения потребления» по Энгелю. Эрнст Энгель был германский, прусский экономист поздней викторианской эпохи. Он изучал расходы домохозяйств Пруссии и вот он вывел этот самый принцип, который оказался универсальным. Звучит он чрезвычайно просто. «По мере роста доходов основная доля расходов смещается от расходов на жизнь — «на необходимые блага» тут написано, на самом деле это еда — к расходам на непродовольственные товары — это в основном, если мы говорим о домохозяйствах, одежда, обувь и вообще промышленные товары». С дальнейшим ростом доходов, если он происходит, смещается эта доля потребления к потреблению услуг вообще. Если мы вспомним экономическое определение бедности, то бедность — это такое явление, в котором половина и больше ваших расходов — это расходы на еду. Некоторые экономисты эту цифру называют 40%, другие — 50%. Но общий принцип понятен: если вы тратите половину или больше, или несколько меньше, своих доходов на еду — вы бедный человек. Даже если вы чрезвычайно роскошно питаетесь — всё равно это экономическая бедность.
Почему закон Энгеля универсален? Потому что ему следует и всё человечество в целом. Смотрите: в аграрную эпоху большая часть населения Земли — крестьяне, они производят еду. С приходом промышленной революции происходит перетекание трудовых ресурсов в промышленность: человечество производит и потребляет промышленные товары. С дальнейшим ростом благополучия население Земли всё больше и больше рабочих рук, голов, душ и сердец поглощает сфера услуг, сфера сервиса. Эти услуги могут быть чрезвычайно разнообразны: образование, здравоохранение — это услуга; коммуникация, развлечение — это услуга. То есть, если выражаться в менее возвышенных терминах, люди с ростом своих доходов начинают «покупать» других людей. ==тогда когда этом они покупали еду и товары опять же==
Надеюсь, понятно, что еду и товары они не перестают покупать. Что ещё интересно?
Если у вас, к несчастью, происходит обратный процесс, то есть если ваши доходы сокращаются, закон Энгеля начинает действовать в обратную сторону: вы сокращаете сначала услуги, потом вы сокращаете товары и далее так называемые «товары неэластичного спроса» — лекарства, памперсы. Они у вас остаются, причём ==есть== некоторое усложнение вот этой прямой зависимости с наступлением информационной эпохи. Усложнение стоит в том, что чистый товар редко встречается в потребительской практике. Ну вот, например, в пандемию всех заперли в изоляции. Люди стали заказывать еду и другие товары на дом: что это такое? С одной стороны — это вроде как жизни необходимые блага и непродовольственные товары. С другой стороны, это сфера услуг. Доставка, так расцветшая во время карантинов во всём мире — это, собственно говоря, услуга. ==Люди, которые заняты в этой сфере,— люди, занятые в сфере услуг, в сфере сервиса, а не в сфере производства этих самых товаров.== В принципе, считается, что с ходом роботизации и автоматизации — производство как еды, так и не еды всё больше переходит к роботам. Люди сосредотачиваются в сфере услуг. Как это выглядит на наших данных?
Ну, вот этот печальный график из РБК нам демонстрирует реальные располагаемые доходы по сравнению с 2013 годом. Тринадцатый год вообще хорош для того, чтобы с ним чего-нибудь сравнивать. Те, кто постарше, помнят, что с 1913 годом советская власть любила сравнивает все свои достижения. Это, по-моему, столь же драматично, сколь и символично. (Так... потихонечку декорации старого мира обваливаются... я надеюсь, что они обваливаются, никого не придавив: это будет соответствовать одной из наших основных тенденций — тенденции снижения насилия. Они так медленно и выразительно осыпаются. За ними — что за ними? — то, что нам казалось зеркалом... обнаруживается, что это на самом деле — стена. Тут тоже можно сделать много выводов, в том числе и политологических).